Рассказываем о бузулучанах – тружениках тыла и детях войны…
Мария Васильевна Беляева
Мария родилась в селе Каменная Сарма Бузулукского района. Отец и мать трудились в колхозе «Красный флаг». У них родились девять детей, трое умерли в младенчестве, и родители подняли шестерых – троих мальчиков и трёх девочек. Пётр, самый старший, с 1910 года, а Маша – младше всех, рождённая в 1929 году.
Двух старших братьев мобилизовали на фронт. Оба погибли – Пётр на Смоленщине, Леонтий под Сталинградом. Младшего из братьев, Колю, в возрасте 17 лет отправили в 1943 году в село Алкино (Башкирия), там парни проходили военную подготовку. Затем Николай сражался на освобождённых территориях Западной Украины с бандеровцами. Женился там же и жил в Ровненской области в селе Заречном.
Парни и мужчины ушли на фронт, а женщины, девушки и девочки-подростки стали их опорой в тылу, работая изо всех сил. Маше Башмановой было всего 12 лет, когда началась война, совсем ещё ребёнок, но по меркам того времени – взрослая.
– Женщины на быках пахали, бороновали, перевозили грузы, – продолжает рассказ Мария Васильевна. – Они сеяли и убирали рожь. Косили серпом вручную и на косе приделывали крюк, чтобы валки ржи собирать плотнее. Нас, девчонок, заставляли вязать. Мы сгребали валки в сноп граблями, брали стебли ржи, скручивали их жгутом, потом скручивали два жгута между собой и связывали сноп. А уже младшие ребятишки снопы переносили в кучу, складывали, эта работа считалась лёгкой. Рожь колючая, ладони и особенно до локтей руки в нарывах, да ещё и колено правое, которым сноп прижимаешь, тоже. Всё воспалилось. Отец меня привёз в больницу, фельдшер сорвал все нарывы, йодом прижёг. Больно, а куда же деваться?
– Жили бедно, тяжело, неохота и вспоминать, – говорит Мария Беляева. – Хлеба не было, если кусочек отец принесёт, поделит на части, и раздаёт. Отвернётся и спрашивает, не глядя: «Кому?», чтобы никому не обидно было. Или если мне в колхозе дадут кусочек хлебца, домой матери несёшь. Она всё время дома была, болела. На огороде сажали капусту, свёклу, картошку, тыкву, не хватало нам еды. Помидоры, помню, посадили. Завяжутся первые помидорки, и мы ходим вокруг них, ждём, пока поспеют, да ещё в печурку в тепло клали, думали, может, быстрей поспеют. У нас только коровёнка одна была, да на ней ещё и пахали, сколько она там могла дать молока? Сена не было, немного успевал отец накосить, заготавливал, где придётся, солому ещё давали. Дров не было, около села были околки – первый, второй, третий, туда ходили за дровами. Зимой набирали сухостой. Делали кизяки, сушили, складывали скирдами. Кизяками топили и «голландку», и печку. Обуть нечего, одеть нечего. Даже зимой ходили в лаптях, ноги заматывали тряпками от холода, отец сам лапти плёл, а на подошву прибивал или прикручивал проволочкой деревянные дощечки, чтобы не промокали лапти. Он и галоши из лыка плёл. Из верхней тёплой одежды были телогрейки на ватине. Не помню, было ли сельпо в селе. Да и покупать не на что было, весь расчёт делали за трудодни. Когда заканчивалась уборочная, их сосчитают и выдадут какой-нибудь товар. Нам, детям, тоже трудодни записывали. Работали мы наравне со взрослыми, какие там игрушки?! Корова линяет, шерсть с неё соберём, скатаем мячик – вот и игрушка.
Маша Башманова пошла в первый класс до войны. Семилетнее образование, обязательное по тем временам, получили.
– После войны мне уже 16 лет было, совсем взрослая, стала работать на спиртзаводе, зерно и уголь разгружали из вагонов, – делится воспоминаниями Беляева.
Позже Мария устроилась на швейную фабрику в ученическую бригаду, переехала в Бузулук. Здесь же она познакомилась с мужем. Работала Мария Васильевна ночным сторожем и сборщицей посуды в столовой №10, потом, когда сыновья подросли, вернулась на швейную фабрику и оттуда вышла на пенсию. И о каждом этапе жизни в памяти труженицы хранятся подробные воспоминания: события, даты, имена, цифры, места жительства, детали быта…
По материалам статьи Ольги Драчёвой в еженедельнике «Наша газета»
Читайте полную версию материала https://clck.ru/3JVeZW
Мария Васильевна Беляева
Мария родилась в селе Каменная Сарма Бузулукского района. Отец и мать трудились в колхозе «Красный флаг». У них родились девять детей, трое умерли в младенчестве, и родители подняли шестерых – троих мальчиков и трёх девочек. Пётр, самый старший, с 1910 года, а Маша – младше всех, рождённая в 1929 году.
Двух старших братьев мобилизовали на фронт. Оба погибли – Пётр на Смоленщине, Леонтий под Сталинградом. Младшего из братьев, Колю, в возрасте 17 лет отправили в 1943 году в село Алкино (Башкирия), там парни проходили военную подготовку. Затем Николай сражался на освобождённых территориях Западной Украины с бандеровцами. Женился там же и жил в Ровненской области в селе Заречном.
Парни и мужчины ушли на фронт, а женщины, девушки и девочки-подростки стали их опорой в тылу, работая изо всех сил. Маше Башмановой было всего 12 лет, когда началась война, совсем ещё ребёнок, но по меркам того времени – взрослая.
– Женщины на быках пахали, бороновали, перевозили грузы, – продолжает рассказ Мария Васильевна. – Они сеяли и убирали рожь. Косили серпом вручную и на косе приделывали крюк, чтобы валки ржи собирать плотнее. Нас, девчонок, заставляли вязать. Мы сгребали валки в сноп граблями, брали стебли ржи, скручивали их жгутом, потом скручивали два жгута между собой и связывали сноп. А уже младшие ребятишки снопы переносили в кучу, складывали, эта работа считалась лёгкой. Рожь колючая, ладони и особенно до локтей руки в нарывах, да ещё и колено правое, которым сноп прижимаешь, тоже. Всё воспалилось. Отец меня привёз в больницу, фельдшер сорвал все нарывы, йодом прижёг. Больно, а куда же деваться?
– Жили бедно, тяжело, неохота и вспоминать, – говорит Мария Беляева. – Хлеба не было, если кусочек отец принесёт, поделит на части, и раздаёт. Отвернётся и спрашивает, не глядя: «Кому?», чтобы никому не обидно было. Или если мне в колхозе дадут кусочек хлебца, домой матери несёшь. Она всё время дома была, болела. На огороде сажали капусту, свёклу, картошку, тыкву, не хватало нам еды. Помидоры, помню, посадили. Завяжутся первые помидорки, и мы ходим вокруг них, ждём, пока поспеют, да ещё в печурку в тепло клали, думали, может, быстрей поспеют. У нас только коровёнка одна была, да на ней ещё и пахали, сколько она там могла дать молока? Сена не было, немного успевал отец накосить, заготавливал, где придётся, солому ещё давали. Дров не было, около села были околки – первый, второй, третий, туда ходили за дровами. Зимой набирали сухостой. Делали кизяки, сушили, складывали скирдами. Кизяками топили и «голландку», и печку. Обуть нечего, одеть нечего. Даже зимой ходили в лаптях, ноги заматывали тряпками от холода, отец сам лапти плёл, а на подошву прибивал или прикручивал проволочкой деревянные дощечки, чтобы не промокали лапти. Он и галоши из лыка плёл. Из верхней тёплой одежды были телогрейки на ватине. Не помню, было ли сельпо в селе. Да и покупать не на что было, весь расчёт делали за трудодни. Когда заканчивалась уборочная, их сосчитают и выдадут какой-нибудь товар. Нам, детям, тоже трудодни записывали. Работали мы наравне со взрослыми, какие там игрушки?! Корова линяет, шерсть с неё соберём, скатаем мячик – вот и игрушка.
Маша Башманова пошла в первый класс до войны. Семилетнее образование, обязательное по тем временам, получили.
– После войны мне уже 16 лет было, совсем взрослая, стала работать на спиртзаводе, зерно и уголь разгружали из вагонов, – делится воспоминаниями Беляева.
Позже Мария устроилась на швейную фабрику в ученическую бригаду, переехала в Бузулук. Здесь же она познакомилась с мужем. Работала Мария Васильевна ночным сторожем и сборщицей посуды в столовой №10, потом, когда сыновья подросли, вернулась на швейную фабрику и оттуда вышла на пенсию. И о каждом этапе жизни в памяти труженицы хранятся подробные воспоминания: события, даты, имена, цифры, места жительства, детали быта…
По материалам статьи Ольги Драчёвой в еженедельнике «Наша газета»
Читайте полную версию материала https://clck.ru/3JVeZW
1130